Эффект — "удар под дых". Хрупкие дела с государством, когда доверяешь ему, считаешь, что все решения принимаются в твою пользу, "ради блага народа", испытали больной удар. Ясно же любому, что это была конфискация, отъем. И в какие времена, как некстати! В 1990 году разрастался кризис в экономике. Нарастала непостоянность снутри СССР. Любой денек приносил известия о политических и соц событиях, кричащих о том, что впереди — томные времена.
Миркин: Инфляция в РФ на уровне 2% — мечта, тогда люди сумеют планировать
Нет наилучшего метода раскачать лодку, чем уверять население, что все в порядке, что никакой валютной реформы не ожидается и никто не собирается залезать для вас в кармашки. И позже, через некоторое количество дней, ее, родимую, объявить, и так, чтоб люди метались, как в мышеловке. А позже, через три месяца, к тому же кратно повысить розничные цены, добивая сбережения. При всем этом уверять, что все — вам и поистине трудовые сбережения не затронуты, а средства изымаются лишь у спекулянтов либо же у тех злокозненных, на Западе, кто накапливает их, чтоб за бесценок скупить у нас все компании и всю родную землю. Можно позже тыщу раз обосновывать, как все было изготовлено верно, назначать компенсации и даже издавать указы, но рана остается.
Все, как в семье. Неверность, удар, которого ты не ждал, — и впереди совершенно иная жизнь, в какой ты знаешь: доверять, совсем доверять, веровать любому слову уже недозволено. Мы сызмальства привыкли полагаться на правительство. Мы зависим от него, так устроена наша экономика.
Все в валютной реформе 1991 года было искривлено. Ясно же любому, что это была конфискация, отъем. И в какие времена, как некстати!
Валютная реформа 1991 года легла на незажившие раны. За 70 лет две валютные реформы (1922 и 1947 года), деноминация 1961 года, приведшая к росту цен, вспышки инфляции, отъем средств населения через принудительные займы, с постоянными дефолтами облигаций. А позже ведь к тому же валютная реформа 1993 года, тоже конфискационная. Как все было похоже! 1947 год — неделька на обмен средств (две — на "северах"). Кто не успел, тот запоздал. Наличные по самому худшему курсу — 10 к 1. В сберкассах — чем больше вклад, тем ужаснее условия обмена. "Порядок обмена стукнет до этого всего по спекулятивным элементам, накопившим большие припасы средств и держащим их в кубышках" (постановление 1947 года).
Валютная реформа 1993 года? Лимиты на обмен по суммам и времени (две недельки), штампы в паспортах, в летнюю пору, когда люди в отпусках, паника. Смысл этот же — не только лишь обмен, но к тому же конфискация. Лишь в деноминации 1998 года не было этих унизительных критерий, и она прошла расслабленно и беспамятно.
Миркин: Наикрупнейший вызов в 2021 году — возвратиться к росту настоящих доходов
"Вроде бы обойти правительство?" Страсть эта идет и с вечера 22 января 1991 года, когда пробовали хоть что-то приобрести за старенькые банкноты либо разменять их, до 0 часов 23 января, еще пока что-то работало. Тогда же сложился темный рынок, где старенькые банкноты покупались за четверть цены.
Все в валютной реформе 1991 года было искривлено. Самое основное — отношение к сбережениям населения как к "валютному навесу", как к фактору инфляции, к тому, что не покрыто продуктами народного употребления. 47% наличных числились сверхизбыточными (1990, ЦБР). И, означает, необходимо бить-колотить, чтоб достигнуть баланса, пусть даже под девизами того, что спекулянтов и черные силы необходимо брать за гортань.
Даже если прохладный анализ указывает, что 80-90% населения валютная реформа не затронет, все равно на самом деле это выходит не так и, самое основное, остается память о том, как "к для тебя в кармашек залезли". Она отлично знакома тем, у кого хотя бы раз грабили квартиру. Чувство гадливости, отвращения, обмана. Когда оно у миллионов — какое же тут доверие к государству, какие размеренные реформы! Бери и хватай! Все, что позже случилось в 1990-е, за редчайшим исключением, поддерживало это чувство. Это нужно же — войти в рыночные реформы, в приватизацию с денежно обескровленным популяцией, без его сбережений, которые были постоянно — и должны быть — основным источником инвестиций! Заместо того чтоб в конце 1980-х — начале 1990-х сделать максимум стимулов для ударного роста продуктов для населения. И закрыть делему!
Нужен век спокойствия, чтоб память о конфискациях, о дефолтах, о пропавших сбережениях пропала навечно
Неплохой урок! Но урок ли? Когда следишь, как рубль год за годом, пусть еле-еле, приближается к волшебной отметке 100 рублей за бакс, думаешь: а не будет ли искуса снова все поменять? Либо когда видишь циклопическое повышение массы наличных в пандемию (с марта по октябрь 2020 года рост на 24%). Либо занимаешься анализом купюрного строения (5-тысячные купюры — 79%, ЦБР). Но лучше сказать: хватит, больше никогда ничего ни у кого не отнимем. Не оставим ран. Не относимся к популяции как к пластической массе. Пытаемся сделать новейшую историю отношений с ним — доверия, партнерства. Это может быть и на данный момент. Но нужен век спокойствия, целый век, чтоб память о конфискациях, о валютных реформах, о дефолтах, о пропавших сбережениях пропала навечно.