Он родился 27 декабря — денек в денек с моим папой — восхитительным поэтом Марком Максимовым. Он — Миша Левитин — народный артист Рф, который уже наиболее 30 лет управляет театром «Эрмитаж», пишет волшебные книжки и временами делает передачи на родном моем канале «Культура». Но люблю я его уже наиболее 30 лет, естественно, не за это, мистически принципиальное для меня, совпадение.
А за что?
Нас роднит почти все. Но, а именно, то, что мы оба — вне моды
Здесь, осознаете, какая история? Мы живем в необычном театральном мире, где какие-то неизвестные (либо ведомые?) указатели повсевременно и навязчиво указывают нам, что такое отлично и что такое плохо. Жора Александрович Товстоногов когда-то гласил, что худшее свойство режиссера — это режиссерский эгоизм, другими словами когда постановщик занимается собой, а не текстом и актерами. Сейчас, непременно, одолел таковой театр, и критики, и те, кто раздает премии, навязчиво указывают нам, что конкретно он — наилучший.
Миша Захарович постоянно жил вне тусовки и вне моды. Всю свою жизнь он занимается одним: исповедуется. В спектаклях либо книжках — непринципиально. Эгоист? Никак. В попутчики собственной души он берет гениев, и открывает их для нас. Так, в свое время, почти все мои ровесники открыли Курта Воннегута, посмотрев спектакль Левитина «Странствия Билли Пилигрима». Его именитый «Хармс! Чармс! Шардам! Либо Школа клоунов» открыл Хармса. А в постановке «Нищий, либо Погибель Занда» в первый раз за долгие годы на столичной сцене появился Юрий Олеша. Он соединил несоединимое: Льва Толстого и Пьяццоллу, и в его спектакле «Жив труп» Юрий Беляев сыграл одну из наилучших собственных ролей. (Пишу о этом с некой белоснежной завистью, поэтому что превосходный Беляев играл в 2-ух моих спектаклях.) Труппа его театра — это ни на кого не похожие артисты, которых можно, при желании, именовать «синтетическими» — и это будет правдой. Но для меня в этом определении очень много магазинного, они просто примечательные актеры.
Погиб актер, режиссер "Цветика-семицветика" Борис Бушмелёв
Не так давно я глядел новейший спектакль мастера по Хармсу «Меня нет дома». Ни на что другое не схожая, полностью типичная работа и о Хармсе, очевидно, да и о художнике совершенно — о его любви и о том, что в состоянии сделать с ним деспотичная власть. Опосля спектакля я задумывался, что «критики-указатели» не увидят, естественно, и ни сам спектакль, ни поразительную декорацию Сергея Бархина, ни неповторимую режиссуру Левитина, не откроют себе Сергея Сухарева, искрометно играющего главную роль, не удостоверятся в выдающемся даровании Бориса Романова…
Нас роднит с Мишей Левитиным почти все — нет, все-же не случаем он родился в один денек с моим отцом. Но, а именно, то, что мы оба — вне моды. И когда меня временами начинает это удручать, я постоянно думаю о Левитине: ведь он же может полностью без помощи других, вне веяний и течений проживать жизнь? Созодать театр, который имеет собственных зрителей и поклонников, но существует вроде бы вне театральной тусовки и, в общем, игнорируется театральной и чиновничьей общественностью.
Не поэтому ли уже много, неблагопристойно много лет не могут отреставрировать здание театра в саду «Эрмитаж»? Остальные театры за этот период времени отремонтировались, раскрылись, а театр «Эрмитаж» как и раньше играет свои примечательные спектакли в одной из «книг» Новейшего Арбата посреди кабинетов и магазинов?
Левитин — ученик Юрия Завадского. Как и его учитель, Миша Захарович не выпускает из рук карандаш, будто бы какой-либо дервиш — четки. Завадский формально не является создателем Театра им. Моссовета, но, на самом деле, этот именитый сейчас коллектив сотворил конкретно он. Собрал неповторимую труппу и творил спектакли, на которых воспитывались поколения зрителей. Памятуя величавых режиссеров прошедшего века, мы время от времени забываем имя Завадского. А напрасно. Это был бесспорный театральный гений.
Миша Левитин поставил новейший спектакль по Хармсу "Меня нет дома"
Отучившись у собственного мастера, Левитин позвонил Юрию Любимову, которого тогда не знал, и попросил поставить собственный дипломный спектакль. Не понимаю уж что Левитин поведал Любимову, но тот разрешил. Спектакль вчерашнего выпускника «О том, как государь Мокинпотт от собственных злосчастий избавился» был на афише величавого театра.
Левитин начал с нестандартного, ни на кого не схожего поступка. Так и продолжил. Он был одним из первых (если не 1-ый), кто перенес на театральные подмостки прозу Миши Жванецкого. Он напомнил нам о величавом — другого эпитета не желаю находить! — писателе Юрии Ковале, поставив «Суер-Выер». Вдруг он написал о полностью позабытом режиссере и поэте Игоре Терентьеве, уничтоженном, как и почти все гении тех пор, Русской властью. Его книжки о друге Петре Фоменко либо о величавом Таирове — это не попросту сухие биографии, это совершенно, если угодно, не биографии, но типичные, остросюжетные истории людей, близких Левитину. О, как любопытно он ведает о их! И как при всем этом глубоко и завлекательно ведает о для себя.
Снова же по собственному опыту понимаю, с каким подозрением относятся у нас к людям, которые занимаются много чем. Вот упертые, идущие по одной дороге — это да. А когда человек и спектакли ставит, и книжки пишет — подозрительно как-то… Тяжело нам признать, что человек умеет созодать много и отлично.
Когда человек и спектакли ставит, и книжки пишет — подозрительно как-то… Тяжело нам признать, что человек умеет созодать много и отлично
Миша Захарович Левитин умеет. Я желаю Для вас, дорогой, еще много новейших спектаклей и книжек. И чтоб здание в конце концов отреставрировали. А самое основное: чтоб Вы верили в то, что Вы необходимы. Бог с ними с премиями и заслугами — это все лотерея. Вы необходимы зрителям и читателям, это я Для вас буквально говорю.