Каждый музыкант, обласканный вниманием прессы, прекрасно знает о тех 20-30ти избитых вопросах, которые повторяются в каждом втором интервью, доводя порою собеседников до белого каления. Лишь один из этих вопросов редко способен вызвать раздражение: «Волнуетесь ли вы перед выходом на сцену?» Вероятно, дело здесь в том, что и к сцене у каждого уважающего себя артиста обычно сформировано отношение, как к чему-то сакральному, и собственные ощущения перед началом концерта всегда оригинальны и неисчерпаемы.
О сцене рефлексируют многие, не в песнях она упоминается не так уж часто. Ставший уже классическим пример — «Сцена» Игоря Талькова, где путь певца к своему зрителю напоминает дорогу к прегражденному безбожниками храму. У Александра Башлачева в «Грибоедовском вальсе» сцена — это, по сути, гильотина или виселица; группа «НАИВ» видит сцену ареной для шута, а для Константина Кинчева и группы «Алиса» это, ни много ни мало, гора Фавор, где совершается Преображение.
Как соединить воедино все эти такие разные элементы? Загадка Сфинкса оказалась по зубам красногорской группе «Свободный полет». Их «Сцена» представляет собой тяжелый бит с полуакустическими блюзовыми бриджами и пронизывающими духовыми. В тексте понятие сцены раскрывается всесторонне. Здесь зафиксировано и то, что при появлении на сцене непременно надо оставить вне ее (стоны, ругань, грусть) и страдания, и то, что надо нести со сцены (веселье, радость и любовь). Указан и способ, как это сделать: изгнать из сердца страх, ведь, как сказано в Первом послании апостола Иоанна, «боящийся несовершенен в любви». Ну, а терапией послужит само творчество, ведь, горя им, ты неизбежно оставляешь искру и в чужих сердцах.
Лучше всего высветить подобные смыслы может тот, кто работает на разрыв аорты. Видимо, так возникла идея позвать на запись сингл-версии «Сцены» экспрессивного Михаила Семенова из питерской группы «Декабрь». Обычно по отношению к таким неистовым артистам лиричный лидер «Свободного полета» Илья Полежаев срабатывает на контрасте, но не в данном случае. Скорее, здесь дуэтная форма подачи материала необходима для того, чтобы показать, насколько по-разному огонь драйва охватывает певцов разных темпераментов. Если Михаил Семенов зажигается с полоборота, то Илья Полежаев разгорается равномерно, освещая сначала какие-то потаенные тропы. Недаром первый поет «выбрал дорогу свою», а второй «дорожку свою». Степени горения хорошо видны из четырех версий сингла, где по-разному распределены голосовые дорожки. Но безудержны и бескомпромиссны оба.
Сгореть на виду у всех на месте казни, чтобы дать окружающим радость и возможность «не стесняясь, о вечной душе» говорить. Теперь очевидно, что сцена для Ильи Полежаева и Михаила Семенова — это спасительная Голгофа, ведущая к нетварному свету как к вечному источнику любви и подлинной свободы.
Слушайте Сцена Вместе — Свободный полёт на Яндекс Музыке
Денис Ступников