Весной этого года в Мамонтовском фойе театра прошло камерное мероприятие по предварительной онлайн регистрации, и автору этого текста посчастливилось попасть в число тех, кому боги гаджетов и театров улыбнулись в нужный момент. Большую часть вечера я делала для себя аудио- и видеозаписи, но по прошествии времени пришло понимание, что кощунственно не оставить эту встречу хотя бы в виде текста, фактически, подстрочник – просто для истории, на память о 95-ом сезоне театра. К сожалению, расшифровка аудиозаписей занимает немало времени, иногда бывает очень некогда жить – а потому эти буквы публикуются только сейчас.
Итак, 26 марта 2022, Московский театр оперетты, «Ночь в театре».
В творческой встрече принимали участие народные артисты РФ Светлана Павловна Варгузова и Юрий Петрович Веденеев, заслуженный артист РФ Петр Борисенко, а также солисты театра Владислав Кирюхин, Ольга Белохвостова и Алена Голубева.
Вел вечер Петр Борисенко, он и задавал вопросы, присланные заранее поклонниками театра.
Поддержали ли бы вы идею изменения формата театра, например, создание аналога кабаре Мулен Руж? Было бы ли вам сложнее выступать перед зрителями, сидящими за столиками с едой и напитками? Или все-таки вариант классического театра с зрительным залом вам ближе и привычнее? Спасибо!
Петр Борисенко: Вы знаете, интересный вопрос… Все-таки наш жанр – это жанр театральный. Здесь, на сцене, пусть и более открытыми, так сказать, интересными и выразительными средствами все равно создается на сцене какое-то таинство. Ведь театр – это не только развлекательное действие, это поучительно: кого-то заставляет задуматься, что-то покрутить в своей голове, какие-то мысли. А Мулен Руж – это для развлечения. Я там был, прекрасно провел время: холодный брют, теплый парижский вечер, замечательное зрелище, но просто развлечение. Театр несет другую функцию, поэтому превращать театр в Мулен Руж все-таки не стоит: разные у нас задачи. Ну и, конечно, держать в одной руке кока-колу или брют, а в другой руке бутерброд с черной икрой, сидя в зале Театра оперетты, все-таки не надо.
Светлана Павловна, Юрий Петрович, как сложился Ваш замечательный дуэт?
Юрий Веденеев: Очень просто – вышли на сцену, взялись за руки, «По-о-о-омнишь ли ты?» [напевает — здесь и далее прим. автора], и все!
Вообще, в нашем жанре артистам очень свойственна дуэтная форма, хотя каждый при этом сам является солистом, премьером, ведущим артистом…. В нашем театре были известные пары среди старшего поколения, когда театр только начинался…
Ну, у нас вот так получилось. Когда я только пришел в театр, а она [Светлана Павловна Варгузова] уже была звездочкой, мне Георгий Павлович Ансимов сказал: «Ты сегодня на гастролях», — в Питере! в Октябрьском зале! – «будешь петь с Варгузовой: Орловецкий заболел».
Я: «Как?!» — без репетиций, без всего…
А она уже звезда! Пять лет в театре работает!
И так потихоньку-понемножку, ну, и все, и так уже 40 лет.
Какой курьезный случай на сцене Вам запомнился больше всего и почему?
Ольга Белохвостова: Курьезы бывают, безусловно. Случается, забывают текст и плетут что-то свое: иногда в рифму, иногда нет. Но, не знаю, к счастью, наверное, меня, в основном, все это обходило стороной. Единственное, могу рассказать, как несколько лет назад, во время «Золушки», я сажусь на метлу, справа и слева от меня артисты балета, они начинают меня качать – и вдруг эта деревянная метла подо мной ломается!
Тут самое главное «не расколоться»: не засмеяться, не потерять нить повествования, продолжить играть роль. Я невозмутимо вышла вперед, продолжила петь свою арию. Балет, конечно, «в покате» сзади – они сдержаться никогда не могут.
Может быть кто-то еще поддержит меня с курьезными случаями? На мою долю больше ничего особенно такого не выпадало. Хотя я много чего слышала, но перевирать не хочу.
Владислав Кирюхин: у меня самое ужасное было года 1,5 назад, когда я работал Вильфора [в мюзикле «Монте-Кристо»]. Причем нормально все было, блок спектаклей… Я выхожу во втором акте и понимаю, что я забыл текст. Я не знаю, что петь!
Я пою фразу: «На свете тысячи сирот, среди которых…», — а сам вспоминаю, что дальше!
«Никто алмазов не крадет в чужих…» — и так я пел весь номер! Ну, это просто ужасно!!!
Ольга Белохвостова: Это самое ужасное, да! Начинаешь думать, какая фраза следующая, это очень опасно…
Алена Голубева: И когда эта фраза пришла, ты весь вот так вот! [прыгает на стуле, резко подаваясь вперед].
Ольга Белохвостова: Да, в нашей профессии много стрессов!
Петр Борисенко: У нас с Юрием Петровичем есть роль барона Кревельяка, где одна строка у меня все время вылетает! «[нечленораздельно напевает], мои друзья!»
Юрий Веденеев: [невозмутимо] «Будь я проклят, что за дьявол!»
Петр Борисенко: Да-да, меня угнетает эта фраза, но не будем о грустном! Мы вам этого не рассказывали, все гладко и хорошо!
Посещаете ли вы театры, как зрители? Если «да», какие постановки запомнились больше всего?
Владислав Кирюхин: Да, посещаю! Стараюсь посещать. Не так часто, как это, может быть, нужно…
Буквально недавно – в январе — в начале февраля — Игорь Балалаев посоветовал прийти к ним в Театр [юного зрителя], у них довольно новая постановка «Отец Сергий». Мы были просто под впечатлением! Замечательный спектакль, если кто не был, я настоятельно рекомендую: и сценография, и режиссура (ну, это не обсуждаемо), и великолепные актерские работы. Советую пойти посмотреть.
И наши соседи – Театр мюзикла и Театр МДМ – для меня это было открытие!
Совершенно случайно был свободный вечер, я позвонил Ане Гученковой: «Анечка! Что-нибудь! Куда-нибудь! Просто хочется провести хорошо вечер!» — «А приходите на «День влюбленных»! Это, к сожалению, вторая часть… Но все, что могу предложить [на сегодня]».
Пришли, сели, — все свои, всех знаем.
Вдруг раз, Казьмин откуда-то [оглядывается за спину] появляется со словами: «Почему ты не предупредил, что сегодня будешь?!»
А я что? Я же сам не знал!
И вдруг как-то так – оп! – и пошло действие! Мы весь вечер провели на таком подъеме эмоциональном! Спектакль не отпускает. Ребята, вроде, ничего такого особенного не делают: есть пьеса, есть прилагаемые обстоятельства, они выходят и рассказывают историю, но вся прелесть в том, как они мастерски это делают, как филигранно, нас это так зацепило, что я сразу же спросил, когда будет первая часть.
И от «Первого свидания» — такое же впечатление! Я понимаю, что это немножко другой формат, это формат камерного мюзикла – это небольшая сцена, не огромный зал… Я не делаю никому рекламу, просто искренне говорю, что понравилось.
Есть замечательные театры, есть замечательные спектакли.
В общем, да – хожу, да — смотрю!
Светлана Павловна, расскажите, пожалуйста, с самого начала ваш путь в оперетту! Кто был вашим учителем и наставником? Почему Вас привлек этот жанр? Какая роль Вам наиболее близка по характеру и душе?
Светлана Варгузова: Учителем и наставником был народный артист Лев Дмитриевич Михайлов, тогда главный режиссер Театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, мой худрук на курсе, я закончила Гнесинку.
У нас на курсе была концертмейстер по классу ансамбля – потрясающая пианистка, музыкант, которая знала весь репертуар театра, она делала партии с Татьяной Шмыгой! И она пригласила: «Ты и Мишле приходите, я вас покажу Георгию Павловичу Ансимову».
Боже, когда я подошла к роялю и увидела зал, мне плохо стало! Я пела песенку, всё мимо меня просто проходило, а я только думала: «Какой зал!!!»
Я была в стажерской группе сначала, полгода, а потом, с 1 января 1967 года я была принята в труппу – и с тех пор я с удовольствием в нем [Московском театре оперетты] работаю. Я получаю огромное удовольствие – я сыграла множество-множество ролей. Тридцать-сорок лет назад каждый год, в каждый сезон было около пяти премьер: и классика, и современные спектакли. Я, конечно, выросла на современных спектаклях…
А первый мой большой спектакль был «Конкурс красоты», пьеса была в стихах, я играю комсомолку, а мне говорят: «Посмотри все роли!!! Завтра покажи вот это!»
С тех пор так и пошло, я очень счастлива!
Я переиграла Сильв, Мариц, Теодор, Ганн Главари и все такое прочее – это классика. В современных спектаклях мне наиболее близки и наиболее удавались роли греческих героинь: Пенелопа, Галатея (это была комическая опера, мой любимый спектакль), Елена… Эти роли были моим удовольствием. И в туниках, и без [смеется].
Однажды режиссер Большого театра Борис Покровский пришел на спектакль, после – подошел, поздравлял: «Сохраняйте ваш образ, вы совершенная греческая героиня!»
Поёте ли дома?
Юрий Веденеев: Боюсь! Стены тонкие, слышимость такая! Но иногда бывало…
Петр Борисенко: Бывало!
Юрий Веденеев: Ты помнишь, мы праздновали День Победы, в квартире – в 4 часа ночи всем захотелось спеть гимн России… «А почему вы дальше не пели?!» — утром спросили соседи. 4 часа! Ну, редко, в общем.
Владислав Кирюхин: Редко попадаются такие соседи!
Встречались ли Вам люди, которые очень сильно повлияли на Вас как на профессионала?
Ольга Белохвостова: Ну, конечно, что тут говорить! Каждый мой партнер на меня влияет, безусловно. К каждому ищешь подход, все разные, у всех свои нюансы. Ну и, конечно, Васильев Герард Вячеславович, мой первый мастер, наибольшее влияние на меня оказал: 3 года мы оттачивали с ним мое актерское мастерство. Все наши режиссеры: Жанна Жердер, Татьяна Константинова, Алина Чевик, Инара Гулиева. Всех люблю и всем очень благодарна.
Какой спектакль в Вашем творчестве Вы считаете самым сложным?
Владислав Кирюхин: Каждый!!!
Петр Борисенко: Особенно тот, который еще не поставлен!
Что в вашей судьбе сыграл «его величество случай»?
Алена Голубева: Всё! Когда я училась в школе, и встал вопрос о профессии, родители были уверены, что я выберу совершенно иное. Мой дачный друг, с которым мы пели бардовские песни у костра вечерами, пригласил меня с собой на прослушивание… Классическая история [смеется], но мы оба прошли! Я случайно попала на прослушивание в ГИТИС – потом дома был скандал: «Ты не будешь этим заниматься! Тебе это не надо!!!» — но мне это надо, поэтому я здесь. Его Величество Случай очень много сделал для меня. Например, нашу встречу организовал.
Зависит ли рисунок Вашей роли от партнёра? Насколько партнёр влияет на «сегодняшний» персонаж: краски, нюансы.
Петр Борисенко: Конечно, зависит! И зависит в момент репетиции, когда выстраивается спектакль, потому что даже если режиссер имеет полностью сфабрикованный рисунок определенной сцены, все равно, то, что делают на сцене два человека — особенно в парной, любовной, драматической сцене – естественно, это вносит коррективы, естественно, мы зависим друг от друга, ведь что-то происходит здесь и сейчас. Когда что-то происходит уже в спектакле, в процессе проката, самое главное на сцене, как меня учили мои педагоги, — это партнер. Ты делаешь все для партнера, пытаешься взаимодействовать с партнером, пытаешься добиться чего-то от партнера, он от тебя чего-то добивается – так спектакль за этим и проходит. Конечно, партнер оказывает колоссальное влияние… Понимаете, когда одна и так же роль играется 20 лет, где же искать вдохновение, какие-то новые краски, как не в партнере? А если партнер решит поменять что-то в мизансцене? Так и начинаешь выруливать…
Юрий Петрович, в «Grand канкан» у Вас очень сильный и глубокий номер «Мой путь». В конце, когда на сцене виртуально зажигаются огни Московского театра оперетты, очень трудно сдержать волнение. А Вас не захлестывают эмоции? И как получается быстро изменить настроение на трогательно-лирическое, нежно-влюбленное в прекрасном дуэте со Светланой Павловной?
Юрий Веденеев: Ну, эмоции на сцене – это очень хорошо, здорово, но когда они захватывают, они могут навредить твоему состоянию и твоему образу. Но иногда они и помогают – в общем, надо идти на грани, по острию ножа, по проволоке. Переход… Ну, это наша профессия, нас этому учили, мы должны уметь делать это моментально.
Тем более, когда на сцене такая партнерша, легенда нашего театра, попробуй не сделать лирическо-романтическое [настроение], потом получишь по программе – это шутка, конечно же.
Это просто профессия, и мы отдаем ей себя до конца.
Расскажите, пожалуйста, про свой первый выход на сцену? Про первый спектакль, первую роль? Какие эмоции вас переполняли? Может, у вас есть свой «талисман» перед выходом на сцену?
Алена Голубева: В 2018 году мой первый выход в Театре оперетты был в спектакле «Grand канкан» — вы сегодня видели как раз этот номер [с Михаилом Беспаловым]. Эмоции сопровождали: шок, стресс, радость, счастье, воодушевление, возбуждение, огромное удовольствие вперемешку со страхом, который надо было бороть, выходить и делать!
Очень люблю этот спектакль, очень рада, что вы сегодня его посмотрели, -прекрасный, замечательный! И можно посмотреть всех артистов.
Какое было у вас детство?
Ольга Белохвостова: Невозможно не вспомнить историю Золушки. Я родилась в средне-статистической семье в Подольске. Родители никак не связаны с искусством, музыкой, театром. Я была единственным ребенком – для меня старались делать по максимуму: отдали на танцы, я занималась спортивно-бальными танцами; потом в музыкальную школу; в 10 лет я стала заниматься с педагогом по вокалу – конкурсы, награды… В [мои] 15 лет был международный конкурс «Открытая Европа», где я взяла первую премию, в жюри были Герард Васильев и Жанна Жердер…
В 16 лет я поступала везде (но это, конечно, маловато для нашей профессии), никуда не поступила. Мама в шоке: «Зачем ты выбрала эту профессию?!»
Потом я выбрала РГГУ, психологию, сдаю экзамены. Волшебным образом не иду на последний экзамен – звонит Жанна Жердер: «Мы помним вас по конкурсу. Вы нам очень понравились, хотим предложить вам роль Золушки», — спектакль сначала предполагался антерпризным, — «Но при одном условии: вы будете у нас учиться — мы открываем свою мастерскую в Академии Натальи Нестеровой».
В 16 лет я начала репетировать эту роль, еще не в труппе, на добровольных началах. В 17 лет я сыграла премьеру в театре, на этой сцене.
Роли, которые круто изменили жизнь?..
Юрий Веденеев: Я не знаю, роль ли это… Но, наверное, равносильно роли моей жизни в театре… В 1987 году на юбилее Театра оперетты я, помимо опереточных шлягеров (ария мистера Икс и так далее), решил спеть «Фигаро». Это был ноябрь 1987 года, и, как всегда бывает, на спектакле присутствовал певец и режиссер Большого театра. В декабре он ко мне пришел и сказал: «Юра, тебя Александр Лазарев, художественный руководитель, приглашает прослушаться в Большой театр».
Я пришел, в Бетховенском зале спел Онегина, Роберто и Фигаро – и через месяц, в день своего рождения, я пел на сцене [в спектакле] Евгения Онегина с Маквала Касрашвили.
С тех пор я являюсь солистом и Московского театра оперетты, и Большого театра. Солистов не бывает «экс» — они навсегда!
Вот это, наверное, крутой поворот.
Владислав Кирюхин: У меня это спектакль «Хэлло, Долли», который не просто изменил судьбу, но повернул ее, очевидно, поставив на нужные рельсы. Этот спектакль соединил и сблизил нас с Василисой [Николаевой]. Я благодарен этой постановке и распределению ролей – что так все получилось.
Замечательный был процесс постановочный, мы безумно ржали друг над другом, над режиссером [смеется].
…Нам тогда только завезли новые красные стулья со спинкой, а внизу под сиденьем, была черная пленка – и во время репетиций режиссер смеялся, нервничал и ковырял эту пленку. И когда он вставал после репетиции, вокруг него на полу было все засыпано обрывками этой пленки!
Радовался: «Ну, да! Ну, нет! Ну, конечно, нет!!!»
На сцене прогоны уже были, а мы же не можем просто так, ну репетиция, ну грустно нам… Сцена в ресторане.
И Саша Каминский говорит: «Давайте что-нибудь придумаем!»
И Вася [Василиса] говорит: «Ну, это же меню, в принципе… Давайте что-нибудь экзотическое туда лупанем? Ну, например, фаршированные яйца быка!»
Почему нет? Деликатес такой!
«Дайте нам вино «Шато» тысяча восемьсот какого-то года, оливье с красной и черной икрой и яйца быка!»
И вдруг из зала: «Аха-ха-ха!!! Яйца быка!!! Таня [Константинова], а откуда яйца быка?.. Там же не было я-я-яиц быка, не надо этого».
Вообще, спектакль был замечательный. Когда мы сидели в коронавирус в заточении, у театра была замечательная идея показывать спектакли прошедших лет, которые уже не играются… И «Хэлло, Долли» имела, как мне кажется, очень большой успех среди поклонников нашего театра!
И я сам с таким удовольствием пересмотрел этот спектакль! Мы [с Василисой, супругой] и смеялись, и плакали! Я и фильм потом пересмотрел. В общем, воспоминаний целый мешок и еще вагон в придачу!
Светлана Варгузова: Есть, конечно, любимые [спектакли], но никакого поворота не было… Я играла и играла, играла и играла.
Алена Голубева: Мне кажется, что роль, которая бы изменила бы мою жизнь, еще впереди. А из тех, которые занимают особенное место, наверное, это все-таки Юлинька из «Доходного места». Какая-то у меня особая любовь к этой героине и к тому, как ее надо на сцене воплощать. Ну, а в будущем, я надеюсь, что будет какая-то поворотная история, чтобы на следующих встречах я смогла больше рассказать.
Ольга Белохвостова: Я бы назвала принцессу Анриетту в «Фанфан-тюльпан», так как это моя первая большая роль, которую мне дали, когда я была уже в труппе театра. Она далась мне нелегко, потому что там характерная героиня, а я такая вся лирическая, вечная Золушка. Но, слава богу, гениальный режиссер Александр Горбань очень много работал со мной, это было безумно интересно! Это было интересно, смешно, незабываемо!
Владислав Кирюхин: Да, кстати сказать, это тоже был очень хороший постановочный процесс, это, действительно, было творчество в прямом смысле слова!
Юрий Веденеев: Это был, наверное, один из самых крутых поворотов среди всех артистов!
Ольга Белохвостова: Пожалуй-пожалуй!
Юрий Веденеев: Спектакль редко идет, но артисты до сих пор [спектаклю исполнилось 10 лет] играют с таким удовольствием! Это профессия, да. Но – с удовольствием сверху!
Ольга Белохвостова: Но почему я его вспомнила! Меня там увидела Алина Чевик, ей понравилась моя характерность. И спустя меньше, чем 2 года она предложила мне роль Элизы Дулиттл в «Моей прекрасной леди»! А вот без этой роли [Анриетты], боюсь, мне бы такое счастье, пожалуй, не свалилось бы… А Элиза Дулиттл – это самая сложная роль в моем репертуаре, самая любимая, это просто жизнь на сцене! За эти 3 часа просто проживаешь жизнь…
Алена Голубева: Проживала…
Ольга Белохвостова: Надеюсь, что еще проживу…
Петр Борисенко: Этот спектакль дал мне возможность открыть в себе какие-то новые направления, которые я могу сыграть. Потому что если Оля – лирическая-лирическая Золушка, то я артист больше характерный, и лирическое направление мне было чуждо, я в нем не использовался, но это было интересно, это дало возможность сыграть что-то еще.
Спектакль «Мистер Икс» — первый увиденный мною спектакль в 1992 году, на юбилей Кальмана, на сцене царили Светлана Варгузова и Юрий Веденеев.
Спустя годы я репетировал в том же составе, 20 лет играл Тони!
И потом была попытка перевести меня на роль другого возраста и амплуа – роль барона Кревельяка (спасибо Инаре Александровне Гулиевой за доверие и Юрию Петровичу, что разрешил и позволил постоять рядом [смеется]. И этот спектакль «Мистер Икс» [и «возрастной» Кревельяк] дали возможность в течение прошлого года 5 или 6 раз поработать в этом направлении – Фери, Король в «Золушке»…
Я люблю «Золушку»: 10 лет я играл Принца! Самый ответственный спектакль: дети – святое, маленькие девочки, Принц – идеал мужчины, что там сложится в их детских головах…
Потом несколько лет я не участвовал в спектакле, и теперь представилась возможность сыграть Короля – в нем сосредоточена доброта. То, чего сейчас дико не хватает. Прямо вот квинтэссенция доброты, и мне это очень важно!
Юрий Петрович: Петр Борисенко – это артист, которому подвластно все. Он многое не рассказал! Я не смог приехать, и он в Рижской опере сыграл Айзенштайна со Светланой Павловной, представляете?! И «Ревизор» в новосибирской опере… Это его! Он вездесущ!
Петр Борисенко: Поэтому следующая ночь в театре будет посвящена мне! [смеется]
Дорогие друзья, рассвет брезжит, наверное, мы ответили не на все ваши вопросы, но мы старались!
Светлана Варгузова: Я хочу поблагодарить наших зрителей, потому что зрители – это все! Если нет зрителей, нам нечего делать. Зрители, преданные нашему театру и жанру, я вас очень рада видеть и очень вам благодарна!
Ольга Владимирская специально для Musecube
Фотография предоставлена службой интернет-продвижения и связей с общественностью Московского театра оперетты