Rock House Magazine (late 80’s)
… Love is God…
ЛЮБОВЬ ПОБЕЖДАЕТ СМЕРТЬ
Дорогие любители хорошей музыки, сегодняшний разговор будет своеобразным, личным и отчасти религиозным.
2 мая 1950 года в Рочестере, штат Нью-Йорк, родился Луис Эндрю Грамматико – миру он станет известен как Луис Грэмм, вокалист легендарной британско-американской команды Foreigner.
Мать Луисиса была певицей, отец – трубачом и лидером биг-бэнда; уже в старшей школе он начинает играть на барабане, а потом и петь – и, в конечном счёте, становится фронтменом Black Sheep. Группа первой в истории из американских команд подпишет контракт с британским лейблом Chrysalis и выпустит на нём сингл; затем запишет два альбома на Capitol Records. Увы, активная концертная деятельность Black Sheep (а они играли на разогреве у Kiss!) прервётся самым драматическим образом – после аварии грузовика команда лишится всего своего оборудования и распадётся.
В поисках работы Луисис отправляется в Нью-Йорк – и оказывается в составе команды Trigger, которая вскоре будет переименована в Foreigner. (Название «Иностранец» тесно связано с тем, что трое из участников группы были британцами, трое – американцами). Успех команды будет феноменальным – все первые восемь синглов Foreigner ворвутся в Billboard Top 20; такого не бывало со времён The Beatles!
За годы карьеры команда продаст свыше восьмидесяти миллионов копий своих записей, став одной из успешнейших рок-групп в истории. Луис Грэмм внёс в это достижение немалый вклад; пресса писала, что о его голосе «мог бы мечтать Роберт Плант»!
Тем не менее, из-за разногласий с британским гитаристом Миком Джонсом, Луис уйдёт в 1990-м. Он вернётся в 1992-м, снова уйдёт в 2003-м; будет успешно гастролировать и записываться сольно; участвовать в различных проектах; снова ненадолго объединяться с Foreigner.
Мой рассказ же посвящён необычному явлению, или как мы говорим – чуду. С 1991 года Луис открывает для себя Бога. «Бурная молодость» и пристрастие к спиртному и кокаину, предложенному коллегой Миком Джонсом (это потом я логически домыслила для чего это было сделано – как удобно, когда сознание затуманено, никакие другие договоры просто физически не могут быть подписаны, так Джонс саботировал соло Луиса, не желавшего петь «коммерческие песни с синтезаторным звучанием», так как он рокер всей своей душой; также из-за пагубных пристрастий рушился первый брак, да и просто желание расслабиться после концертов). Приведу пример цитатами из интервью с ним «от первого лица» со Scott Ross (Christian Broadcasting Network).
Скотт: В какой-то момент своей жизни, когда Вы были крайне успешны, Вы были связаны со всей рок-н-ролльной сценой… Вы знаете, со слоганом Sex, Drugs and Rock’n’Roll? Вы жили с этим «багажом»?
Луис: «Да, я был… всем этим. Хотя я вырос в хорошей солидной семье, я искренне чувствовал, что наркотики и алкоголь превращают меня в человека — или превратили меня в человека, — которого я больше не узнаю».
Скотт: Как это произошло?
Луис: «Думаю, это было больше похоже на то, когда я приехал в Нью-Йорк. Это было распространено. И большинство ребят из группы жили по разному графику. Я привык работать утром и ложиться в постель к полуночи. Когда мы записывались, много раз мы начинали запись примерно в 5 или около 6 часов вечера и работали до 4 или 5 утра следующего дня. В то время моя душевная уязвимость уже не была столь явной, и я просто начал… быть одним из парней».
Скотт: Как Вы себя чувствовали?
Луис: «Я чувствовал, как меняюсь внутри в отрицательную сторону. Это была просто вечеринка за вечеринкой, и это стало очень привычным. Когда я попытался остановиться, я был очень удивлен тем, что то, что раньше было забавным, стало чем-то, что мне абсолютно необходимо, и в этот момент я понял, что это выходит за рамки развлечения, и я начал действительно не любить человека, которым я стал».
Скотт: Были ли у Вас все атрибуты успеха и чего Вы хотели?
Луис: «То, что я думал, мне нужно. И мне нужно было больше того же самого».
Скотт: Больше успеха?
Луис: «И все, в чем я был».
Скотт: Так как же Вы, наконец, поняли, что эта реальность не для Вас…?
Луис: «Я думаю, что это была ночь после того, как мы сыграли в Мэдисон-Сквер-Гарден, и я жил примерно в шестидесяти милях к северу от Манхэттена, и я был не в состоянии поехать домой.
Скотт: Вы были навеселе?
Луис [кивая головой]: «По окончанию after-party, после шоу, и я знал, что моя жена и дети ждут меня, но, во-первых, я не мог довезти себя сам, и я не хотел, чтобы они видели меня таким. Так что я остался на ночь на Манхэттене и боролся с тем, кем я стал».
Скотт: Что Вы увидели?
Луис: «Что-то, что мне не понравилось и мной не уважалось, и я видел возможность собственной кончины. Именно в этом огромном шикарном гостиничном номере я встал на колени, прося помощи у Бога, чтобы исцелить меня и помочь мне избавиться от этой ужасной зависимости. Я просто начал молиться, потому что знал, что в мире нет никого, кто мог бы мне помочь».
Скотт: Вы знали, как молиться?
Луис: «Я думаю, что я просто начал говорить с Богом, не было необходимости в молитве в заранее сформулированной форме. Это был разговор».
Скотт: Говоря…?
Луис: «Что я не хотел быть в этом положении и что я действительно верил, что этот образ жизни был Лучше меня и что я не мог уйти от него самостоятельно, что я нуждался в этом больше, чем он нуждался во мне; и я молился о силе и разуме, чтобы разбить цепи».
Скотт: Что случилось?
Луис: «На следующее утро я позвонил в место, о котором мне рассказал друг, под названием «Хазелден» в Миннесоте, и отправился в реабилитационный центр. Я не знал, для чего это было, но это было хорошее учреждение, и в реабилитационном центре был пастор, чтобы воссоединиться с Богом. Вот где я стал христианином. Я принял Иисуса в тот момент».
Скотт: Вы молились: «Иисус Христос, войди в мою жизнь»?
Луис: Да, меня спросили, уверен ли я в этом. Я определенно сделал это, потому что это то, чего я хотел в течение долгого времени, и это был вариант, который Он предложил мне».
Скотт: Вы сказали об этом своим товарищам по группе?
Луис: Не сразу, но когда я вернулся в следующий тур несколько месяцев спустя, в группе ничего не изменилось. Они сказали, что все были в восторге от того, что я «очистился». После концерта, как обычно, мы ехали на автобусе в соседний город, и явились линии кокаина и косяки с марихуаной, и я дал им понять, что больше с ними этим заниматься не буду».
Скотт: И ответ был?
Луис: «Что с тобой не так?»
Скотт: Что касается Ваших отношений с Иисусом, как Ваши товарищи по группе восприняли это?
Луис: «Большинство из них были очень злы, потому что принятие данного решения изменило меня по сравнению со мной старым. Это продолжалось, скажу, еще около семи или восьми лет, но между турами было все больше и больше перерывов, и следующий альбом, в котором я был сильно вовлечен для написания мелодий и лирики, начал содержать отсылы о Боге».
Скотт: Песня «I want to know what love is» приобрела для вас новый смысл?
Луис: «Абсолютно. У нас была молодая девушка, которая была певицей, и всякий раз, когда у нас предстояло выступление, в конце каждого выступления у нас была примерно неделя, и она находила по-настоящему талантливый и душевный хор; и когда мы выступали вживую, хор выходил на сцену и пел эту песню вместе с нами. И каждый раз это приводило к овациям на площадке.
Smashing Interviews Magazine (2013)
Это всегда были христианские хоры, баптистские, иногда люди европеоидной расы, иногда негроидной расы, иногда смешанного состава, но дело в том, что они пели песню с проникновенным чувством, у меня не было сомнений, о чем эта песня.
Помню, когда мы записывали эту песню, зашел друг Мика Джонса, представитель небольшой госпел-группы из Нью-Джерси. Он предложил, чтобы мы использовали хор для этой песни, и предложил хор, в котором он участвовал, «Массовый хор Нью-Джерси». Они вошли и, прежде чем начать петь, образовали большой круг, взялись за руки и произнесли молитву «Отче наш», пока мы были в комнате для записи. Когда они начали петь, это просто изменилось, это изменило смысл песни. Песня была достаточно значимой по своему тексту, поэтому, когда к ней добавили хор, она приобрела как бы двойной смысл, так что она могла быть о человеке и его Боге, понимаете».
Сразу после совместной работы с Петрой над альбомом «Petra Praise 2: We Need Jesus» в 1997 году произошел случай, когда у Луиса был диагностирован редкий тип опухоли головного мозга, называемый «краниофарингиомой». К счастью, она оказалась доброкачественной, но сложная операция по ее удалению фактически угрожала не только карьере певца, но и самой его жизни.
Скотт: Каковы были первые признаки Вашей опухоли?
Луис: «У меня были сильные головные боли, когда я просыпался утром. Я не знал, почему это произошло. Также я звонил своим маме и папе, у которых был один и тот же номер телефона более 20 лет, и я не мог вспомнить последние четыре цифры. Это начало меня реально пугать. Я видел в продуктовом магазине людей, которых знал 10 или 15 лет и не мог вспомнить их имени. Врач порекомендовал мне пройти магнитно-резонансную томографию, и они обнаружили в лобной доле моего мозга опухоль размером с яйцо, щупальца которой обвивали зрительный нерв и гипофиз. Они определили, что она росла во мне с самого рождения. Я думал, что действительно нахожусь в дурном сне. Я просто не мог осознать».
Скотт: Она была операбельной?
Луис: «Некоторые говорили, что он была настолько большой, что они знали, что не смогут оперировать, другие говорили, что это будет чрезвычайно сложно, и они не надеялись на успех. Я вернулся домой, думая, что умру.
Однажды вечером я увидел сюжет о докторе из Бостона, который занимается лазерной хирургией, которую он использовал для операций на опухолях головного мозга, которые считались «нестандартными». Они привели номер телефона, и я позвонил по телефону рано утром следующего дня, я поговорил с его ассистентом и рассказал ей, какой у меня прогноз, и она сказала мне, что в четверг будет отмена операции и что я должен приехать в Бостон в тот же день. Это был вторник.
Скотт: Вам не дали так много времени на раздумье…
Луис: «И я сделал это. Утром в четверг, около 4:30, меня везли в операционную, и мне поставили капельницу. Я молился Богу, чтобы, если Он захочет взять меня, я был готов. Я не молил Его о том, чтобы Он оставил меня в живых; Я молился, чтобы Он исполнил Свою волю. Операция длилась 19 часов, но опухоль была успешно удалена. Я был очень счастлив, что остался жив».
Последствия операции и сильнодействующие лекарства привели к тому, что вес Луиса увеличился с 145 до фунтов до 260 фунтов за год. Он терял ход мыслей, засыпал посреди разговоров и впадал в апатию. Он попал в три автомобильные аварии после того, как заснул за рулем.
Скотт: Сколько времени Вам понадобилось, чтобы вернуться на сцену?
Луис: «Операция была в апреле, а я выступал в августе. Я не должен был находиться на сцене, однако менеджер сказал мне, что у Foreigner есть обязательства и что мне нужно сделать это. Я знал, что это было слишком рано. Я не мог вспомнить слова ни к одной из песен. Все они должны были быть написаны большими маркерами и приклеены скотчем к полу, потому что я не мог разобрать все слова, у меня из памяти выпали ключевые слова. Когда группа выходила на сцену, я видел, как люди уходили, а отзывы были наподобие «что случилось с Луисом? Похоже, он съел слишком много пасты».
Скотт: Посреди всего этого было опустошение?
Луис: «Немного. Я думал, что когда операция закончится, будет выздоровление, но потребовалось не менее 4 с половиной или 5 лет, чтобы почувствовать себя лучше. Я чувствовал, что Бог испытывает меня. В 2001 и 2002 годах я просыпался утром, чувствуя себя более уставшим, чем ложился спать ночью».
Скотт: Что случилось с браком?
Луис: «Конец. Исчерпан. Она сказала, что я не тот мужчина, в которого она влюбилась. Когда брак закончился, и мы отправились в суд, стало совершенно очевидно, что я не в состоянии часто видеть своих двух маленьких близнецов, потому что едва могу позаботиться о себе».
Скотт: Что случилось с твоими братьями и друзьями?
Луис: «Мои братья и друзья были хорошими, у меня было много людей, которые навещали меня и помогали мне, готовили для меня как для ребёнка в постели».
Скотт: Когда это изменилось?
Луис: «Где-то в 2002 году я просто заметил, что мало-помалу мое сознание и мои мысли приходят ко мне более естественно, и я чувствую себя лучше. Мне сказали, что, возможно, операция повредит моему творчеству, но я понял, что все еще могу создавать и сочинять музыку».
Вот такое удивительное возвращение человека к себе и к жизни. За всем этим стоит не один сильный характер, за этим стоит искренняя вера глубоко уверовавшего в Него человека. Ибо за то, что он подарил Ему свою душу, Он сохранил его внутренний свет и спас ему жизнь.
Я работаю с медицинскими переводами, так что, можно сказать, «лечу словом». Да и в Библии «Вначале было СЛОВО…».
Пожалуйста, в суете мирских дней не забывайте заботиться о своём внутреннем мире.
По мотивам интервью со Scott Ross (Christian Broadcasting Network)
Материал для портала Musecube переведен и подготовлен Натальей Марковой
Использованы фотографии Rock House Magazine (late 80’s) и Smashing Interviews Magazine (2013)