Рискуя быть обвинённой в излишней пафосности, все же скажу, что применимо к состоявшимся в последние дни декабря квартирникам в Московском театре оперетты в голове вертится мысль с подачи нашего всего, Пушкина: «Художника нужно судить по его же законам». И, можно, наверное, попенять театру на ничтожно малое время на разбег или на ценник, показавшийся кому-то высоковатым в преддверии самого ресурсозатратного праздника в году, а можно обратить внимание на то, что в стенах академического театра (именно в силу его возраста и опыта) рождаются новые форматы взаимодействия со зрителем; что молодые артисты настолько доверяют этому самому своему зрителю, что готовы предстать перед ним в пижаме или тапочках с душой единорога; что обаяние таких камерных вечеров многократно превосходит любую цифру в банковской выписке.
Зал в здании на Кузнецком мосту знаком завсегдатаям театра и счастливчикам, способным договориться с фортуной интернет-регистраций, но даже они вряд ли ожидали увидеть здесь столики, как в уютном кафе, шампанское и мандарины. Квартирник предполагает гораздо более тесный контакт зрителя с артистами (и, как следствие, гораздо более мощный энергообмен), но вряд ли этот жанр когда-либо ранее включал в себя хорошо срежиссированный спектакль!
Все свободное от столиков и азартного предвкушения пространство отдано под типичную комнату — от таких комнат пахнет маминым сервантом, бабушкиным хрусталём, мещанским ковром на стенке (вообще-то — отличный оберег от соседей с чутким слухом!), детской уверенностью, что все будет хорошо, и юношеской самонадеянностью на новую жизнь после боя курантов, на то, что предки не заметят разбитых бокалов, на… В такой комнате наверняка выросли многие. В такой комнате собралась компания друзей встречать Новый год.
Все как обычно: кто-то спит в соседней комнате, парочка облюбовала диван, хозяйственные девочки рубят салаты, правильные девочки методично распутывают гирлянды, задумчивый молодой человек теребит струны гитары. Все давно знакомы, ждут сбора остальных гостей, заняты общим делом, красят губы, навивают кудри, запахивают недвусмысленные халатики, любуются зимними мотивами на свитерах и носках, болтают ни о чем и сразу обо всем. Как водится в музыкальном театре (а мы же в театре, вы помните?), один из друзей, оттолкнувшись от любой фразы в диалоге, начинает петь, остальные подхватывают, гитарист перестаёт бренчать известное ему одному, с пианино немедленно стирается пыль — и внезапно каждый сидящий за столиками уже не зритель с билетом, а такой же гость на многолюдной вечеринке!
Кто-то убегает искать недостающие продукты, кому-то то и дело перепоручается гирлянда, кто-то обзванивает недоехавших, кто-то вынашивает планы незаметно слинять, кто-то напротив, эффектно появляется. И через вокальные номера, вплетенные в сюжет, развивается уникальный спектакль. Родившийся без режиссёра (но придирчиво смотримый режиссёром действующим), снимающийся одновременно на несколько фото- и видеокамер, подбадриваемый хохотом и аплодисментами — этот спектакль рассказывает о любви и ревности, о взаимоотношениях между теми, кто ожидает праздника, о счастье и горестях. И о том, что артисты тоже люди. Они также как и зрители любят растянутые толстовки и удобные джинсы, яркие блёстки и дурацкие тапочки, спорят про ёлочные украшения, встречаются, любят, расстаются. И поют. Впрочем, как мы помним, граница между сценой и залом здесь стёрта, а потому поют все: и безголосые, и с анамнезом медвежьих плясок на ушах — подпевают, покачиваясь в такт Маленькому принцу, подыгрывают солистам, поют за героев оперетт и известных фильмов. Сопереживают, внимают, понимают больше, чем могли себе представить, сидя в зале с впечатляющей люстрой и бархатными креслами. Каждый такой спектакль пролетел на одном дыхании: вот только умилялся снежинкам, а уже хохочешь над той, кто все проспал; только отбивал ладоши в адрес залихватского баса, а уже украдкой смахиваешь слезу от прощальных слов; только поражался строгости и холодности солистки, как уже завороженно наблюдаешь за ее же «отрывом» под иную музыку; только переживал за судьбу «Оливье», как уже улыбаешься внезапному повороту событий.
Анна Золотова, Екатерина Кузнецова, Анастасия Пугина, Александр Фролов, Мария Ворожейкина, Игорь Оробей, Ольга Белохвостова, Дмитрий Шатилов, Владислав Токарев, Полина Клинникова, Алёна Голубева, Иван Староверов, Алексей Бухаркин и Алина Туряница уже дважды совершили невозможное: подарили новогоднее настроение тем, кто, возможно, за чередой дел и забот уже не чаял его и найти.
В своём камерном спектакле они не только вышли из привычных образов и показали себя такими, какие они есть, но и отыскали внутри каждого за столиками что-то новое и неизвестное ему самому, погадали гостям на открытках и подсказали его собственный путь навстречу новому…
Приходите в театр 9 января! Ещё одного такого спектакля точно больше не будет 🙁
Ольга Владимирская специально для MuseCube
Фотография Анны Леонтьевой предоставлена Московским театром оперетты