Там — незабвенное и отлично забытое, также, из-за неразворотливости нашего проката, совершенно никем не виденное. Кино цветное и черно-белое, немое и звуковое, ультрасовременное, архивное и даже то, что было уничтожено, а позже собрано и восстановлено по кускам. И за всем сиим — трагическая и красивая жизнь поколений мастеров, посвятивших себя самому юному и возлюбленному из искусств.
Почти всех издавна уже нет с нами — но их тени живут на экранах и как и раньше ожидают встречи со своими зрителями.
Полет через время В постсоветском кино были шедевры, не увиденные просто поэтому, что их не демонстрировали. В особенности в 90-е, когда кинозалы сдавались под мебельные салоны.
Но профессиональные картины снимались. Критика их пропустила — увлеклась ранее дефицитным у нас Голливудом, а публика не лицезрела. Все были ослеплены сверканием заморских терминаторов, а это было кино для зрячих.
Никита Михалков: В кино мы переживаем хронику убывающего плодородия
Как смотрится процесс кинопроизводства в Рф? Режиссеры годами отыскивают средств на кинофильм. Съемки зависают на годы, все работают практически безвозмездно. Но вот кинофильм готов, его везут в Сочи, где в зал приходят разморенные пляжем критики. У их настроение охотника: прямо в руки падает жертва, открытая всем выстрелам. Создатели пьют валерьянку: это, наверное, единственный вариант, когда картину кто-то лицезреет.
Вот два пропущенных историей шедевра. 1-ый по сценарию драматурга Анатолия Гребнева, 2-ой — Владимира Сорокина.
«Дом для богатых», реж. Владимир Фокин (2000)
Через судьбу 1-го столичного дома проходит полуторавековая судьба Рф. 1857 год, Москва златоглавая, собольи воротники, дворники с бляхами. И дом, который доживет до наших дней. Позже со стенок сдерут позолоту, в их будут изменяться жильцы, над ними будут реять вихри агрессивные, и все охранки нашей истории будут их простукивать в поисках диссидентских бумаг. Стенки и вещи прочнее людей, и они тут рассказчики.
Создатели желают разбудить историческую память, дом будто бы населен героями Сухово-Кобылина, Тургенева, Достоевского, Булгакова. Этот дом зовут Наша родина, и мы просто пересекаем границы веков.
Дом-метафора: нашей большой коммуналке недозволено пожить тихо, ее всегда перестраивают, продают и приобретают, разламывают стенки и устои, мы отрекаемся от прошедшего и даже от жизни ради абстракций, сверлящих мозги. Любая эра — на грани перемен и перелома через коленку.
В роли телевизионного шоумена Валентин Гафт эпичен, как Воланд, — новейший владелец жизни, он добыл этот статус, продав эталоны. Самая фантасмагорическая находка — нескончаемый Серафим: мерзавец и доносчик, соглядатай и ретивый слуга хоть какой власти. В кинофильме есть полузабытая культура мышления, синематографических профессий, и мы издавна не лицезрели таковой глубочайшей и проникновенной игры хороших актеров.
«Копейка», реж. Иван Дыховичный (2002)
Мысль та же — показать эру через предмет, переживший смену властей и поколений. Эта роль поручена «копейке» — первому русскому «народному» кару «ВАЗ-2101». Он сошел с сборочного потока 19 апреля 1970 года. Экземпляр N 1, естественно, достается члену Политбюро, чтоб позже, переходя из рук в руки, прожить долгую жизнь. А зритель подобен пассажиру, который из вагонного окна смотрит за мелькающими полустанками времени, испытывая смесь эмоций от нежности до горечи.
Перед государством поставили зеркало, итог непредсказуем
Эпизодичность и многонаселенность делают кинофильм практически эпосом, собранным из анекдотов эры. Там разводят опарышей, делают мировые открытия, улетают в мечтах, пьют начальственную мочу, стригут шерсть в ушах, морально распадаются, матерятся и по этому поводу ведут лингвистические споры. Режиссер утверждал, что тут нет выдуманного — лишь случаи из жизни. 64 варианта — 64 новеллы и 126 специально построенных декораций. Живописец Владимир Трапезников скрупулезно воссоздал фактуру времени, камера операторов Вадима Юсова и Александра Ильховского жива, нервная, трусливая, цепкая, нахальная и лиричная. Эстафетную «копейку» перехватывают министр, генерал, русский Ньютон, диссидент, кумир народных масс, маленькие кооператоры, путаны, гэбисты, рэкетиры и новорусские миллионеры, а лейтмотивом служит механик Бубука, серпом и молотом ворачивающий «копейку» от превратностей судьбы к активной жизни.
Читатели "СОЮЗа" рекомендуют, про кого на данный момент необходимо снимать кино
Режиссер предпочитает тона гротеска, где все гиперболизировано до бреда. Вышла большая Воронья слободка, которая докочевала до наших дней, не поступившись принципами. Как гласили про Гоголя, тут положительный герой — хохот. И ни в чем не возразишь, поэтому что все — правда: перед нами промышленный рывок кувалдой в звездное небо над головой, огненный мотор с нравственным законом заместо бензина. Перед государством поставили зеркало, итог непредсказуем.
Светлейший 2020-й — год столетия Миши Швейцера, 1-го из самых умных и ярчайших мастеров нашего кино.
Когда-то он получил Национальную премию «Ника» с формулировкой «За честь и достоинство», и это наилучшее определение его сущности. Швейцер был воплощением того типа интеллигента, который уходит совместно с веком. Он был человеком чести, и это свойство передавалось его фильмам. Его учителями были Эйзенштейн, Ромм — люди-энциклопедии, они одним своим присутствием обеспечивали ученикам мощнейший культурный фон.
На что похожи постперестроечные кинофильмы "для зрячих"
Размещена переписка Швейцера с Владимиром Венгеровым, его однокурсником, — изумляешься напряженности духовной работы, которая и сделала жизнь этих людей таковой блистательной. В письмах большой культурный контекст: Гоголь, Тынянов, Пушкин, Пастернак, Эрмлер, Эйзенштейн, Ромм, Шостакович, Мравинский… «Никто не обымет обширного, а мы обнимем!» — писал Швейцеру 24-летний Венгеров, буквально так же влюбленный в литературу. «Нам нужно спешить, — отвечал другу 24-летний Швейцер, — т.к. через полчаса нам может исполниться по 100 лет… Нужно будет набить друг дружке рожу за бесталантно распыляемое время». Они оба сдержали клятвы молодости — ни в чем не изменив синематографической природе дарований, обучили свое кино дыханию истинной большенный литературы.
Этот камертон постоянно был у мастера под рукою. Он мог на съемках «Золотого теленка» читать «Исповедь» Толстого: «Нужно ворачиваться к Толстому, нужно с ним советоваться». Он написал огромную статью о Толстом, назвав ее «Уроки режиссуры». Толстого считал своим учителем: «Я начинаю обретать способность фантастично созидать. Вдруг вещи и люди горячатся; весьма приятное чувство. Прищуришься — и иной мир».
Практически все, что он поставил, — экранизации классики, российской либо русской: «Бегство мистера Мак-Кинли» по Леонову, «Забавные люди» по Чехову, «Мелкие катастрофы», «Мертвые души», «Воскресение»… 1-ый большенный фуррор — «Чужая родня» по Тендрякову. 1-ый большенный конфликт с властями — нелегальный «Тугой узел» по тому же Тендрякову, насильно переделанный и позднее вышедший под духоподъемным заглавием «Саша вступает в жизнь».
Шура Балаганов (Леонид Куравлев), Остап Бендер (Сергей Юрский),
Паниковский (Зиновий Гердт) в кинофильме «Золотой теленок». Фото: kinopoisk.ru
«Золотой теленок» — наилучшее из всего, что когда-либо было снято по Ильфу и Петрову. Режиссер буквально выудил забавное, разлитое в стиле романа, его воздухе, драматичности авторских ремарок, все то, что настраивает нас не на потеху, а на счастье полного взаимопонимания с писателями. Он предъявил зрителю не уморительную беготню за золотом, а все переливы авторского (и собственного, и актеров) дела к нескончаемым русским характерам. Он сделал комедийное исследование текущей эры.
Шахназаров: Сложившейся системе кинопроизводства личности не необходимы
«Время, вперед!» — одна из наилучших российских лент всего ХХ века. Она неповторима способностью создателя воспламеняться романтичной мыслью и созодать вещь, которая врастает сразу и в свое время, и в вечность. Рассказ о мощных людях, одержимых созидательной мыслью. Ее пульсирующий ритм необходимо учить в киноинститутах. Ее ракурсы поглотили школу Эйзенштейна и Родченко. Ее образы выпуклы и вошли в культурный фон времени. Там Сергей Юрский в первый раз заявил о для себя в кино как о большенном актере. И, в конце концов, там патриотизм был не дежурным блюдом к официальному столу — он был основой, движущей силой, настоящим источником гордости и плюсы.
…»Светлейший человек, — вспоминает о Швейцере знаменитая Людмила Гурченко, которая в его крайней картине «Послушай, Феллини!» сыграла главную и единственную роль. — Он гласил о искусстве: это счастливая история! Искусство принуждает мыслить о человеке, о штучности его судьбы. Оно несет удовлетворенность и веру в способность человека поменять все вокруг».
Скандальное
«Охотник на оленей», Реж. Майкл Чимино, США, 1978
Величавый кинофильм, нелегальный в СССР. Его премьера свершилась в 1978 году на Берлинском фестивале, где вызвала интернациональный скандал: заслышав с экрана русскую речь и заподозрив назревающую провокацию, русская делегация покинула зал, с ней ушли делегации государств «социалистического лагеря».
Добрые дела с СССР были важны для Берлинале, членов жюри попросили учитывать ситуацию, и его решения оказались полностью политическими: один из наилучших кинофильмов всех времен призов не получил.
Дмитрий Месхиев: Снимаю совершенно новое для меня кино
Действие происходит в годы вьетнамской войны в промышленном городе Пенсильвании. В центре сюжета трое юных рабочих российского происхождения, которым опосля женитьбы товарища предстоит отправиться на фронт, где они попадают в плен к вьетконговцам. Одна из наисильнейших сцен — эпизод «российской рулетки», игра с жизнью и гибелью, метафора всей данной войны, как и хоть какой людской бойни: в барабан пистолета заряжается лишь одна пуля, и, приставив дуло к виску, игроку остается полагаться на счастливый вариант. 3-х товарищей играют Роберт Де Ниро, Джон Сэведж и Кристофер Уокен, жену — молодая Измерял Стрип. Зрительная мистика венгерского оператора Вилмоша Жигмонда и врезающаяся в память музыка Стенли Майерса берут зрителя в плен в один прекрасный момент и навечно.
Как ни умопомрачительно, кинофильм силен не политическим месседжем, которого там нет. Он не милитаристский и не пацифистский, он — о играющей человеком судьбе-индейке. Он фиксирует состояние рассеянного общества на чисто чувственном уровне и поэтому владеет редчайшей для кино поэтической мощью, захватывая зрителя с самого начала и не отпуская в течение 3-х часов прямо до патриотического, вопреки всему увиденному, конца. В картине ощущается дыхание военных саг Ремарка и Хемингуэя, и она стала одной из вех взлета американской кинорежиссуры 70-х.
Четыре кинофильма о вурдалаках. Выбор "РГ" Нереально осознать, чем завлекают эти картины о кровососах, которых усмирить можно лишь осиновым колом. Но с самых первых шагов кино эти сюжеты стали и нужными, и пользующимися популярностью: люди желают содрогаться от кошмара и хвататься за ручки кресел в приятном сознании собственной сохранности.
Из широкой мировой вампириады я отобрал вам четыре сюжета.
1. «Носферату. Симфония кошмара». Реж. Фридрих Мурнау (1922)
Ученые вычислили самый ужасный кинофильм ужасов в истории
Немой кинофильм, по мотивам романа Брэма Стокера, родоначальник широкого семейства синематографических Дракул. Имя вурдалака изменено, поэтому что студия не получила права на экранизацию книжки, но опосля выхода кинофильма все равно по решению суда была обязана убить картину. К счастью, копии успели разлететься по миру, и некие сохранились, из их и собран кинофильм, близкий к авторскому. Прогуливались легенды, что классик германского экспрессионизма Мурнау брал на роль наизловещего графа Орлока реального вурдалака по имени Карл Шрек. Этот миф был применен спустя много десятилетий в кинофильме «Тень вурдалака».
2. «Тень вурдалака», реж. Элиас Меридж (2000)
По сути Карл Шрек был актером 1-го из мюнхенских театров, пока его не откопал Мурнау. На съемочной площадке «Носферату» его остроухая фигура с длинноватыми когтистыми пальцами явилась будто бы из небытия; глубоко запавшие глаза выражали отрешенность от мира и смертное одиночество. Кинофильм «Тень вурдалака» не без юмора воспроизводит процесс съемок «Носферату» и отлично передает окружавшую Шрека загадочность, которая пугала съемочную группу. Он никогда не возникал перед сотрудниками вне вида, его никто не лицезрел без грима и балахона, и было похоже, ему ничего не было надо играться — довольно быть в кадре самим собою. Эта манера — 1-ое, что перенял у Шрека сыгравший его Уиллем Дефо: он тоже брал за обыкновение не выходить из вида и иногда вызывал у окружающих сомнения в собственной адекватности. Это посодействовало ему стяжать номинацию на «Оскара», но не посодействовало получить «Оскар». В роли Мурнау — Джон Малкович. Оба кинофильма стоит поглядеть один за остальным: устрашающий оригинал и его смышленое юмористическое преломление.
3. «Интервью с вурдалаком». Реж. Нил Джордан (1994)
Очень феноминальное решение темы: наизловещий миф о кровососах подается как исповедь аристократа XVIII века современному радиожурналисту и в его интерпретации стает как публичный предрассудок, пример нетерпимости к «непохожим», а сам акт близок к сексапильному. Сюжетно идет речь о поколениях «потерянных», рабов собственной заразной страсти, глубоко страдающих от собственного порока и неспособных ему противостоять. Один из эффектнейших образцов синематографической готики. В ролях — 1-ые звезды Голливуда Брэд Питт, Том Круз, Антонио Бандерас, Кристиан Слейтер, Кирстен Данст.
Том Круз в роли Лестата. Фото: kinopoisk.ru
4. «Дракула: мертвый и удовлетворенный». Реж. Мел Брукс (1995)
А тут — пародийный вариант сюжета о юном стряпчем, попавшем в загадочный трансильванский замок, владелец которого — благообразный аристократ — оказывается вурдалаком (Лесли Нильсен). Известный комедиограф препарирует действия романа со характерным ему грубоватым юмором.