Икона стиля 1960-х, муза Энди Уорхола и вдохновительница Боба Дилана. «Женщина в чёрных колготках», «богатая бедняжка», «суперзвезда».
Эдит Минтерн Седжвик родилась 20 апреля 1943 года в Санта-Барбаре. Детство девченка провела на шикарном ранчо собственных родителей, принадлежавших к самой вершине южноамериканского общества: посреди её протцов было много прославленных политиков, юристов и бизнесменов.
Уильям Эллерай, прапрапрадед Эди, был одним из тех, кто подписывал Декларацию независимости Соединённых Штатов. Предки Эди, Френсис Минтерн Седжвик и Элис Делано Де Форест, имели всё, о чём можно было лишь грезить. Для собственных малышей они даже выстроили свою школу и поликлинику прямо на местности домашнего ранчо.
Но, не всё было так радужно. Кроме вещественных благ, Френсис и Элис владели очень расшатанной психикой. В своё время докторы даже рекомендовали им не заводить малышей, но Седжвики к совету не прислушались и родили восьмерых! Как и следовало ждать, неким детям задачи с психикой перебежали по наследию.
Один из их отпрыской даже покончил с собой в молодом возрасте. У Эди тоже с юношества наблюдались некие странности в поведении. Чудилось, что у неё совсем отсутствует инстинкт самосохранения. Она обожала скакать на лошадки под проливным дождём, терпеть не могла собственное тело и в девятнадцать лет попала в психиатрическую поликлинику с анорексией.
В 1963—1964 г. Эди Седжвик училась в Кембриджском институте на факультете искусств по специальности архитектор. Правда, огромную часть времени она растрачивала на тусовки, так же как и её новоиспечённый друг Чак Уэйн.
Когда Эди исполнился 20 один год, она получила право распоряжаться наследством, которое оставила ей бабушка: не считая хорошей валютной суммы, ей досталась большущая квартира на Парк-авеню. Эди не задумываясь бросила Кембридж и переехала в Нью-Йорк, прихватив с собой весь гардероб, состоявший в главном из кутюрных платьев и балетных легинсов.
Эди обожала одежку. На вечеринке в Кембридже в честь собственного совершеннолетия она за несколько часов сменила три платьица, одно из которых было от Dior. Эди жаждала веселья, вечеринок и популярности. В Нью-Йорке она решила начать новейшую жизнь. Как-то она произнесла Чаку, что желает стать моделью и что «лишь в Нью-Йорке реальная ночная жизнь».
Скоро Эди пустилась во все тяжкие: растрачивала большие суммы на наряды из шикарных бутиков, выпивку, наркотики и нескончаемые вечеринки. Верный Чак был рядом: не без его роли Эди достаточно стремительно захватила любовь творческой богемы. В январе 1965 года на вечеринке у 1-го из друзей Эди познакомилась с Энди Уорхолом – известным художником, режиссёром и иконой поп-арта.
В первый раз увидев Эди, Уорхол восхищённо произнёс: «She is soooo Bee-you-ti-full!!!» И здесь же пригласил её в свою мастерскую — легендарную «Фабрику», которая в то же время была местом самых гулких вечеринок, очагом культурной жизни и эмблемой современного искусства.
В один прекрасный момент, придя на «Фабрику», Эди попала на съёмку уорхоловской интерпретации романа «Заводной апельсин» — «Винил». Невзирая на то, что все роли в «Виниле» были мужскими, Уорхол решил снять и Эди. Потом она получила роль в другом кинофильме Уорхола — «Лошадка», где она появлялась только в самом конце ленты. Хотя роли Седжвик были невелики, она смогла захватить любовь зрителей и даже привлечь внимание прессы.
Спустя всего месяц опосля знакомства, Уорхол пригласил Эди и Чака в Париж на открытие его выставки «Flowers». В дорогу Эди взяла два бабушкиных манто. В один из парижских ресторанов она заявилась в шубе, под которой не было ничего, не считая нижнего белья. Тогда же Эди подстригла свои волшебные волосы и покрасила их серебряным спреем, тем, которым Уорхол наводил для себя искусственную седину и красил стенки в «Фабрике».
Возвратившись из Парижа, Уорхол заявил, что желает создать из Эди царицу «Фабрики». Он именовал её суперзвездой и замыслил снять целый цикл кинофильмов с Эди в главной роли. В первой части с говорящим заглавием «Богатая бедняжка» (Poor Little Rich Girl) можно узреть, как Эди пробуждается, курит, красится, одевается и ведает о для себя.
Вначале планировалось снять целую «Сагу о Богатой Бедняжке», включающую в себя четыре части: «Богатая Бедняжка», «Ресторан», «Лицо» и «Денек», но по неведомым причинам сага осталась незаконченной.
В общей трудности Эди снялась в 17 фильмах Уорхола. Это именитая «Кухня», где у неё была основная роль, «Краса № 2», «Девицы из Челси». И хотя синематографические работы Уорхола изредка показывались вне «Фабрики», популярность Седжвик быстро росла, и серьёзные авторитетные издания начали печатать статьи о ней и о её необыкновенном стиле.
Фото Эди стали появляться в фаворитных журнальчиках мод. Основной редактор южноамериканского Vogue — знаменитая Диана Вриланд любила Эди Седжвик. Опосля знакомства с ней Диана даже запустила в журнальчике новейшую рубрику под заглавием «youthquaker», в какой говорила о юных и престижных it girl. Одной из первых её героинь, естественно же, была Эди.
В 1965 году журнальчик Life именовал Эди женщиной года и поставил её фото на обложку.
Престижный Нью-Йорк прозвал Эди «женщиной в чёрных колготках». Life написал, что мисс Седжвик сделала для рекламы этих колготок больше, чем кто бы то ни было, со времён Гамлета. Она вправду любила носить колготки с мини-платьями, свитерами и ординарными майками. Даже самые дешёвые вещи выглядели на ней роскошно.
Для неё не было правил, она не задумывалась, престижная ли та либо другая вещь, она сама создавала моду. Шуба на нагое тело, леопардовое пальто с кепкой таксиста, балетные легинсы заместо джинсов. Вечерние платьица, недлинные топы, брючные костюмчики, сарафаны в стиле хиппи — она давала вещам новейшую жизнь. Маленькая стрижка, ярко подведённые глаза, густо накрашенные реснички и серьги — длинноватые, свисающие до плеч серьги. Как-то Эди произнесла, что по серьгам можно осознать, какое у неё настроение.
Тыщи женщин Нью-Йорка желали быть схожими на неё. Подопечная Уорхолу группа «The Velvet Underground» предназначила Эди песню «Femme Fatale», нью-йоркские поэты и живописцы восславляли образ Эди. Она была на буме популярности. Но слава подкосила её. Седжвик стала злоупотреблять наркотиками, и это не наилучшим образом влияло на их дела с Энди Уорхолом.
Знакомство с Бобом Диланом ещё больше отодвинуло её от Энди. Дилан вытерпеть не мог Уорхола. И не он один, почти все пробовали уверить Седжвик, что тот употребляет её, крадет её идеи и наобум растрачивает на «Фабрику» её средства. Альянс Эди и Энди распался. К концу 1965 года Эди попросила Уорхола не демонстрировать киноленты с её ролью и даже убрать её сцены из нескольких картин. Сначала 1966-го Седжвик совсем покидает «Фабрику». Как гласил друг и соратник Уорхола Джерард Маланга, «Это было знаменательное событие. Эди пропала. Это был конец. Она никогда не ворачивалась».
Тем временем, роман Эди с Бобом Диланом набирал обороты. Седжвик вдохновила Дилана на альбом «Blonde on Blonde», он предназначил ей именитые песни «Just Like a Woman» и «Leopard-Skin Pill-Box Hat». Эди, тем временем, желала о «серьёзной» славе и веровала, что Дилан поможет ей взлететь ещё выше. «Он обещал мне истинное кино, я буду сниматься в реальном кино» — гласила она.
По словам знакомых Эди, она была совсем очарована Диланом и строила планы на их совместное будущее. Но, как досадно бы это не звучало, сиим мечтам не судьба было реализоваться. Дилан потаенно женился на собственной давнешней подруге Саре Лоундс, о чём Седжвик выяснила от Уорхола. Отныне Эди начала быстро «идти ко дну». Наркотики вполне поменяли ей действительность. Газеты наперерыв писали о её испортившемся моральном виде, в итоге чего же она растеряла договоры с модными журнальчиками.
Средства, доставшиеся от бабушки, закончились, и она стала продавать имевшийся в её квартире антиквариат. В один прекрасный момент Эди уснула с непотушенной сигаретой в руке и сожгла свою квартиру, получив при всем этом бессчетные ожоги и пространство на больничной кровати.
Выйдя из поликлиники, Эди поселилась в отеле «Челси» вкупе со своим любвником Бобом Ньювиртом, наилучшим другом Боба Дилана. Гласили, что от Ньювирта она зависела, как от наркотиков.
Она признавалась: «Он сводил меня с разума. Я была кое-чем вроде его сексапильной рабыни. Я могла заниматься с ним любовью 40 восемь часов, 40 восемь часов, 40 восемь часов, не становясь усталой. Но в ту минутку, когда он оставлял меня в покое, я ощущала себя так пустой и потерянной, что начинала совать в рот пилюли».
В зимнюю пору 1966 года Эди решила навестить семью и отправилась в Санта-Барбару. Перед семейством Седжвиков стала измождённая, плохо соображающая Эди с тонной косметики на осунувшемся лице. Предки сходу же сообразили, в чём дело, и выслали дочь в клинику. Через пару месяцев Эди возвратилась в отель «Челси» и взялась за старенькое. Скоро Боб Ньювирт разорвал с ней, потому что больше не мог выдерживать её неадекватное поведение и маниакальную зависимость от наркотиков.
В апреле 1967 года Эди Седжвик начинает работу над фильмом «Чао! Манхэттан» с режиссёром Дэвидом Вейманом и Джоном Планером. Она обязана была играться саму себя, рассказывая на камеру о собственной жизни. Но её здоровье быстро ухудшалось, и из-за этого съёмки нередко переносились.
Эди опять попала в поликлинику. Анализы проявили, что кровь не добивается неких участков мозга. Она еле могла ходить, с трудом разговаривала, плохо соображала, где она и что с ней. В течение последующих 2-ух лет Эди проходила исцеление в разных клиниках, временами ворачиваясь к съёмкам в «Чао! Манхэттан». Также она записала для кинофильма несколько аудиокассет, на которых размышляла о прожитой ею жизни.
В одной из клиник она познакомилась с Майклом Брестом Постом, за которого в июле 1971 года вышла замуж. На некое время Эди закончила пить и злоупотреблять наркотиками. Но её воздержание продолжалось недолго. В октябре ей выписали обезболивающие.
Её организм был так измучен наркотиками, что ей приходилось повсевременно испытывать боль. Седжвик глотала пилюли пачками, часто запивая их алкоголем. Ночкой 15 ноября 1971 года Эди отправилась на престижный показ в Музее Санта-Барбары. Опосля показа она пошла на вечеринку, где, по словам свидетелей, вела себя достаточно удивительно. Она повсевременно путала людей и всё время находила кого-либо в массе. В итоге один из гостей обругал её наркоманкой, из-за чего же разгорелся скандал, и Эди была обязана уехать.
Дома она приняла предписанное ей лечущее средство и легла спать. А днем она уже не пробудилась.
Следователь, курирующий дело о погибели Седжвик, именовал это «неопределенным, злосчастным случаем либо самоубийством». Причина погибели — отравление барбитуратами на фоне спиртного опьянения.
Эди было 28 лет.
Её могила находится на маленьком кладбище Oak Hill в Калифорнии. На надгробном камне — умеренная надпись: «Эдит Седжвик Пост — Супруга Майкла Бретта Поста, 1943—1971».
Создатель: Дарья Рыбалко