Сэр Эрнест погиб в 1929 году как раз сначала эры, когда средства массовой коммуникации стали стремительно преобразовываться в важные инструменты интернациональных связей. Практически столетие спустя мегафонная дипломатия не попросту потеснила, а фактически заместила дипломатию традиционную.
Мегафон перевоплотился в основное средство политического общения, вытесняя классическую дипломатию
2020 год стал реальным апофеозом. Из-за пандемии классические дипломатичные контакты, которые предугадывают неформальные и доверительные беседы, фактически свелись на нет. Неважно какая удаленка, сколь бы защищенной она ни была, не вызывает у собеседников убежденности в ее конфиденциальности. В особенности когда содержание закрытых дискуссий на высшем уровне просто оказывается достоянием прессы. Ну а возможность ощутить настроение либо прощупать намерения визави в непосредственном обмене репликами просит при дистанционном расположении каких-либо воистину месмерических талантов.
Лукьянов: Дела Рф и Запада будут налаживаться, но не на данный момент
Вообщем, сваливать все на заразу несправедливо. Мегафон издавна перевоплотился в основное средство политического общения. А невозможность дискретности, сплетенная с нарастающей технологической прозрачностью всего на свете, стала свершившимся фактом. Для дипломатии это значит революцию, правда, пока она быстрее имеет трагический колер, чем несет нужное обновление.
Дипломатия длительно оставалась более кастовой из всех сфер муниципального управления. С одной стороны, это объяснимо: род занятий очень специфичный, требующий особых способностей из различных дисциплин. Человек с улицы с сиим слету не управится, нужна внушительная подготовка. С иной стороны, как к этому ни относись, весь ХХ век — время постепенной демократизации всех сторон жизни. А технологические новации века XXI — веб и его производные — дали процессу мощнейший импульс. Дипломаты не могут это игнорировать, рассчитывая на крепкость башни из слоновой кости. Да и пойти вослед за тенденциями — означает вышибить остатки земли из-под ног традиционной наружной политики. Потому пока что ответ профессионалов наружной политики — попытка имитировать открытость при сохранении сакрального ядра профессии.
Демонстративная открытость обеспечивается множеством средств коммуникации, которые берут на вооружение дипломатичные службы, а еще тональностью объяснений, от которой, к примеру, упомянутый выше Эрнест Сатоу просто свалился бы в обморок, услышь он такое из уст коллег.
Вообщем, ворачиваясь к теме мегафонной дипломатии, стоит признать: дело не только лишь и не столько в особенностях современных внешнеполитических ведомств, сколько в высококачественном изменении политической среды, в какой находятся страны.
Эпидемия принудила заного посмотреть на ценности, оценить, что принципиально, а что не весьма. В эру бескрайней и казавшейся необратимой глобализации международные дела разумно представлялись априори самыми главными.
Лукьянов: РФ обязана попытаться минимизировать фактор США в собственной политике
Грань меж внутренним и наружным на очах стиралась, а для того, чтоб решать трудности собственных государств и народов, их руководителям приходилось повсевременно обращаться на «этажи выше». Смысл глобального развития состоял в том, что с государственного уровня на наднациональный передавалось больше настоящих способностей и даже формальных возможностей.
На данный момент ситуация переворачивается. Мир не распадается на части, он остается связанным.
Но эпидемия наглядно показала: в момент кризиса определяющим становится, как отлично каждое конкретное правительство способно реагировать на форс-мажор. Ни на какие наружные подпорки рассчитывать не стоит, быстрее напротив — все, что снаружи, может лишь помешать. Это меняет иерархию задач. И мотивированную аудиторию. Внутренняя становится важнее наружной.
Если мегафонная дипломатия, согласно традиционной трактовке, диктуется до этого всего внутренними политическими потребностями, пришло ее время. Общества во всех странах без исключения ждут, что правительство сделает что-то для их. А не во выполнение некоторых обобщенных «государственных интересов». Не случаем основным свершением русского, к примеру, МИДа в 2020 году были не дипломатичные перипетии (их хватало, в том числе очень существенных), а масштабная операция по эвакуации русских людей, застрявших за рубежом в момент введения полных карантинов.
Общества во всех странах ждут, что правительство что-то сделает для их, а не для «государственных» интересов
Вышеупомянутое не оправдывает удручающую деградацию уровня интернационального дипломатичного общения, которую мы смотрим не 1-ый год. Отсутствие обычных контактов толкает еще далее друг от друга и, соответственно, содействует не понижению рисков, а напротив. И это большая неувязка, с которой нужно что-то созодать. Но надежды, что она отважится сама, когда все как-то возвратится к норме, не стоит. Разве что мегафон станет технологически наиболее продвинутым.