Этому решению предшествовала дискуссия снутри Евросоюза. Ряд государств, просто додуматься каких, настаивали на наибольшей жесткости, добивались нанести удар по экономическим интересам. Им возражали умеренные, тоже понятный перечень, призывавшие к соразмерности и аккуратности. Недозволено "жечь мосты".
Лукьянов: Украина стала камнем преткновения на пути сооружения "Большенный Европы"
Вопросец, понятное дело, не в мостах. Любые дела не самоценны, а зависят от наличия либо отсутствия энтузиазма в их поддержании. Прагматики соображают, что любые экономические ущемления русских партнеров вызовут ответ, но даже и без него бумерангом возвратятся к зачинателям. В этом сущность взаимозависимости. Эскалация экономического противоборства Рф и Евро союза не обрушит ни ту, ни другую сторону, но общую ситуацию добавочно осложнит. Эпидемия и вызванный ею социально-экономический кризис и так сделали масштабные препядствия для всех. Создавать доп препоны своим хозяйствующим субъектам из-за событий, которые их совсем не касаются, а почти всем даже неопознаны, — чревато. Так что в единой Европе пошли символическим методом.
Совершенно нужно признать, что меж Москвой и Брюсселем по сути царствует гармония. Обе стороны соображают, что прежний тип отношений, завязанный на определенные политические условия, себя исчерпал. Наша родина о этом гласит открыто, ЕС — нет. Но предпринимаемые Брюсселем деяния — работа в том же направлении.
Что такое введение ограничительных мер против представителей русского управления высочайшего уровня? Это отказ от политического диалога. Чуть ли кто-то в Брюсселе настолько наивен, чтоб считать, что Кремль из-за этого изменит собственный курс, в индивидуальности во внутренней русской политике, о которой на данный момент и речь идет. Как следует, введение того, что ЕС именует "санкциями против Рф", — это точное заявление о нежелании продолжать взаимодействие в прежнем виде, что, повторимся, вполне соответствует и устремлениям Москвы.
Чуть ли кто-то в Брюсселе настолько наивен, чтоб считать, что из-за санкций Кремль изменит собственный курс, в индивидуальности во внутренней русской политике
Как произнес в 2014 году экс-госсекретарь США Генри Киссинджер, адресуясь, правда, до этого всего к американской администрации, санкции — это не политика, а алиби на вариант ее отсутствия. К Евросоюзу это относится в еще большей степени, и его представители это отлично соображают. В большей — поэтому что ЕС — не правительство, а конгломерат различных государств с отличающимися представлениями о должном и сущем. Выработка общей полосы по хоть какому вопросцу — истязающий труд, итог не устраивает полностью никого. Если на кону что-то подлинно существенное для государств-членов, все прилагают максимум усилий, чтоб достигнуть собственного. В итоге вырабатывается нечто усредненное, но так либо по другому функционирующее. Политика в отношении Рф, с одной стороны, у всех на слуху, с иной — не то, что по-настоящему тревожит управление европейских стран. По последней мере, большинства из их.
Лукьянов: Наша родина и Евросоюз придут к новейшей форме взаимодействия
Далее начинается самое увлекательное. Как, фактически, будут строиться дела Рф и Европы на последующем историческом шаге. Опосля того как все сообразили, что стройку общеевропейского дома прекращено.
Рискнем представить, что ситуация упростится, а означает, станет наиболее продуктивной. Мир вступил в фазу, когда каждое правительство либо их общность озабочены до этого всего обеспечением своей стойкости, стабильности и — по способности — развития. По способности, поэтому что крайнее на данный момент под огромным колебанием, чем обычно, — очень неблагоприятной смотрится наружная среда. Понятно, что политика никуда не денется, как и внедрение политических рычагов для укрепления собственных позиций в мировой конкуренции. Но в критериях сложной взаимосвязанности конкурентность предполагает и сотрудничество там, где это прибыльно и нужно. И чем меньше будет политических либо идейных условностей, которые могут снижать степень гибкости сторон, тем вероятнее фуррор в конкуренции. Бизнес это соображает еще лучше политиков.
Как произнес в 2014 году экс-госсекретарь США Генри Киссинджер, санкции — это не политика, а алиби на вариант ее отсутствия
Евросоюз как целостная структура больше зависит от этих самых условностей, чем суверенное правительство. Ценностный, идейный компонент служит доборной скрепляющей субстанцией. Но это до того времени, пока эта субстанция не начнет препятствовать реализации актуальных интересов. Если же это происходит, страны и их экономические агенты безизбежно отыскивают свои пути решения собственных заморочек. В этом смысле показательна ситуация с вакцинами против ковида. Когда сделалось понятно, что на централизованном уровне Еврокомиссия не совладала с задачей обеспечения ЕС прививками, страны сделали выводы. И оказалось, что "идейная" составляющая в отношении того, откуда происходит продукт, не настолько принципиальна. По последней мере, для ряда стран, начиная с Венгрии.
В общем, к "санкциям" ЕС нужно относиться как к благу. Они — признак того, что искаженные политико-идеологическим фактором дела с Россией начинают выправляться. И не за горами момент, когда станет вероятным поновой выстроить их на наиболее здоровых и взаимовыгодных основаниях.