Примечательно, что первая из этой серии встреча прошла на американской территории: возглавляющий делегацию замминистра иностранных дел России Сергей Рябков и его коллега, первый замгоссекретаря Вэнди Шерман, скрестили дипломатические шпаги в здании женевского постпредства США. Начавшись в 9 утра по местному времени (11.00 мск), сложнейшие консультации сторон продолжались более 7,5 часов. На состоявшихся поздно вечером раздельных пресс-брифингах Рябкова и Шерман для журналистов ясности относительно общего знаменателя состоявшейся встречи США-РФ так и не появилось, а судьба переговоров, очевидно, окончательно решится завтра в Брюсселе.
На внеочередном саммите лидеры стран ОДКБ обсудили ситуацию в Казахстане
Одно заявление Сергея Рябкова о том, что "НАТО надо собирать манатки и отправляться на рубежи 1997 года", не оставляло никаких сомнений в решительности российской стороны добиваться заявленных целей — юридически гарантированного обеспечения национальных интересов РФ на базе предложенных Москвой в минувшем декабре проектов договоров по безопасности. Правда, и за океаном представители госдепа и Пентагона перед тем, как сесть за стол переговоров с российской делегацией в Женеве, не менее категорично отметали любую возможность сокращения американского военного присутствия в Восточной Европе и запрета на дальнейшую экспансию НАТО на Восток — ключевых пунктов российской инициативы. При этом госсекретарь США Энтони Блинкен в воскресном интервью ABC все же намекнул на ряд возможных "обоюдных компромиссов". Среди них, по данным The Wall Street Journal, ограничение вызывающих взаимную озабоченность военных учений сторон, включая полеты стратегических бомбардировщиков, а также восстановление договора по ракетам средней и меньшей дальности (РСМД), из которого США вышли в 2019 году.
На фоне заявленных МИД России максимальных требований по полной ликвидации военного присутствия и инфраструктуры НАТО "на восточном фланге", прогресс по вопросам контроля над вооружениями теоретически может "вытянуть" крайне сложные переговоры. Российским экспертам хорошо известно о вышедшей на финишную прямую форсированной разработке в США нового подвижного комплекса MRC (Mid-Range Capability) "Тайфун" с ракетами средней дальности Tomahawk и SM-6. Основное предназначение этой наступательной ракетной системы, в которой в недалеком будущем предусматривается использование нового гиперзвукового оружия, — развертывание в Европе.
Речь идет о перспективе прямого отката к 1983 году, когда Европа в ужасе застыла в шаге от возможного военного конфликта
Реализация такого сценария чревата для России кардинальным ухудшением стратегического баланса сил на западном направлении с резким сокращением времени подлета вражеских ракет до ключевых элементов наших оборонительных систем. И предупреждение Рябкова о вынужденном переходе России к военно-техническому "устрашению оппонентов" в случае неполучения гарантий безопасности по итогам переговоров с США и НАТО — это, к сожалению, единственный выход из реально опасной ситуации. Речь идет о перспективе прямого отката к 1983 году, когда Европа — с развернутыми здесь президентом США Рональдом Рейганом комплексами "Першинг-2" и выставленными на западных границах СССР ракетами РСД-10 "Пионер" — в ужасе застыла в шаге от возможного военного конфликта. Но реинкарнации подзабытого за истекшие сорок лет острого кризиса, но в новой и еще более разрушительной военно-технической форме ни в России, ни в США явно не хотят.
Между тем
Выступая по итогам переговоров в Женеве, заместитель госсекретаря США Венди Шерман сказала следующее:
— Переговоры по сложным вопросам, таким как проблема контроля вооружений, не могут быть завершены за считаные дни или даже недели.
…Мы не установили конкретного расписания для чего-либо, но русские сказали, что хотят продвигаться быстро . Мы раньше говорили, что, если есть действия, которые мы можем предпринять, работа, которую можно проделать, мы рады двигаться как можно быстрее. Мы не обсуждали уровень присутствия американских войск (в Европе. — Прим. "РГ"). Я не думаю, что это на столе переговоров. Это не является темой переговоров.
…Мы не ведем именно переговоры, не обсуждаем какой-то конкретный текст. Мы стараемся проводить серьезные и откровенные контакты, чтобы лучше понимать обеспокоенности и приоритеты друг друга.
…Мы не позволим никому закрывать другой стране двери в НАТО. Мы привержены тому, чтобы вести консультации и поддерживать координацию с нашими союзниками и партнерами по двусторонним вопросам.
…Предварительные идеи, которые сегодня поднимали США, включали размещение ракет . Мы также открыты к обсуждению путей установления взаимных ограничений на масштабы учений и повышения их транспарентности.
Официально
Сергей Рябков, заместитель министра иностранных дел РФ
— У нас сложилось впечатление, что американская сторона очень серьезно подошла к российским предложениям, провела их углубленную проработку. Разговор был сложным, долгим, очень профессиональным, глубоким, конкретным. Без попыток что-то приукрасить, обойти острые углы… Когда руководство Российской Федерации подчеркивает, что нужны срочные и немедленные ответы, это не фигура речи, это не преувеличение. Это то, что сформулировано как "полетное задание" для нас. Американцам, по-моему, это удалось донести.
"На равных": Косачев прокомментировал итоги российско-американских консультаций
… Мы приехали в Женеву для того, чтобы это все не зашло в тупик. И мы потратили значительные усилия для того, чтобы объяснить американским коллегам, почему игра с огнем не в их интересах, почему возможное игнорирование абсолютно оправданной постановки вопроса с нашей стороны о том, что дальше так, как это происходило в последние десятилетия, продолжаться не может в отношениях с НАТО. Нужны радикальные изменения вообще самой канвы наших отношений, ее матрицы, ее рамок.
… Мы в свою очередь представили американцам детальнейшим образом логику и содержательную часть наших предложений, объяснили, почему получение правовых гарантий нерасширения НАТО — это абсолютный императив, почему нам в обязательном порядке необходимо получить правовые гарантии неразмещения у российских рубежей соответствующих ударных средств, которые могут поражать цели на нашей территории, и почему мы ставим вопрос о том, что НАТО должна по большому счету отказаться от того материального освоения территорий вступивших в НАТО государств за период после 1997 года, то есть за период после подписания основополагающего акта Россия — НАТО.
… Мы завершили полтора дня дискуссий констатацией, рискну даже сказать, совместной констатацией того, что о дальнейших шагах и о перспективах всей этой работы мы будем судить и принимать соответствующие решения по итогам мероприятий, которые еще предстоят в ближайшие дни, а именно мероприятие в Брюсселе 12 января, где мы встретимся с натовцами в коллективном формате, и заседание Постоянного совета ОБСЕ на следующий день, 13 января. Вот после этого станет понятнее, есть ли основа для того, чтобы предложить руководству принять то или иное политическое решение в пользу продолжения этого процесса, если да, то в каком формате, либо мы имеем нечто иное и можем констатировать, с сожалением констатировать в этом случае, что натовская группа сочла для себя правильным отклонить нашу инициативу. Тогда ситуация будет смотреться по-иному.
…. Я не считаю ситуацию безнадежной. Я думаю, что полезность проведенных в Женеве (переговоров. — Ред.) состоит в том, что впервые мы смогли поговорить по вопросам, которые раньше существовали незримо. Все понимали, что они есть, но делали вид, что ими лучше не называться. Сейчас вещи названы своими именами, и это оказывает оздоровительный эффект на наши отношения с Западом.
…. Мы постоянно слышим о некой цене… которую России придется заплатить, если она сделает или не сделает что-то, что хочется или не хочется этим людям. Но как будто их ничему не учит история… Такой разговор в принципе неприемлем для нас, он искомых для них результатов не даст. Вот это попытки выдвинуть ультиматум, вот это попытки шантажа и запугивания. Я понимаю, что кроме санкций и шантажа в арсенале современной внешней политики Запада мало что осталось, утрачивается даже навык договариваться, но ничего, будем стараться его восстановить, если нужно, будем прививать этот навык.