Даровитый от Бога величавым талантом, человек высочайшей культуры, узкого вкуса, в отличие от большинства коллег он поражал всех еще одним качеством — предпринимательскими возможностями. Пьер Карден — это была не только лишь, тотчас революционная, мода, да и промышленная империя. На бессчетных предприятиях, разбросанных по всем материкам, трудились 10-ки тыщ людей, производя женскую и мужскую одежку, девайсы и огромное количество остальных нужных вещей с этикеткой парижского дизайнера. Первым и единственным из коллег он удостоился чести быть избранным в престижнейшую Французскую Академию. Мне не раз доводилось разговаривать с мэтром, и как-то он поведал, как произошла его 1-ая встреча с Россией. Привожу его рассказ по тогдашней блокнотной записи:
— Это было в 1963 году, когда я прилетел в Москву совместно с Жильбером Беко и группой его друзей, — поведал Пьер Карден. — Им была уже написана популярнейшая прекрасная песня «Натали». Имя этого певца тогда гремело и во Франции, и в Рф. Правда, тот приезд оказался в самом собственном начале довольно мучительным: мы 6 часов провели в аэропорту, пока нас оттуда не выпустили, а позже еще четыре прождали в холле гостиницы «Наша родина», дожидаясь расселения по номерам. Уснуть удалось только глубочайшей ночкой. Под утро я услышал бой башенных курантов Кремля, а потому что мои наручные часы тормознули, решил выяснить время у кого-то из соседей: в семь утра мы должны были уже отправиться на экскурсионную поездку в Загорск. Выкарабкался из кровати и вышел в коридор в том виде, в каком обычно сплю, другими словами нагим. Не прошел я и пару шажков, как меня кто-то обхватил сзаду, оторвал от земли и отнес назад в номер. Это была дама больших габаритов! Как опосля я вызнал, то была дежурная по этажу. Я так и не сообразил, что она тогда пошевелила мозгами обо мне. Ничего предосудительного я совершать не собирался, но разъяснить ей не сумел — я не знал российского, она — французского.
Опосля этого кутюрье не один раз приезжал в СССР. В конце 60-х через супругу известного французского художника Леже Надежду познакомился с Майей Плисецкой. Так началась их дружба, продлившаяся всю жизнь.
— Майя — самая выдающаяся танцовщица, обожаемая всем мире. Дама высочайшей культуры с мощным нравом. Одним словом — личность, — не скрывая экстаза, говорил Карден. — Тогда появилась мысль сделать костюмчики для 1-го из балетов, в каких солировала Майя. Это была «Анна Каренина». Потом такое сотрудничество длилось почти все годы.
Пьер Карден отлично знал русскую литературу, читал Чехова, Толстого, Достоевского, российских композиторов. От всей души обожал нашу страну. Познакомившись через Майю Плисецкую с Андреем Вознесенским, нередко приглашал его в Париж, устраивал его поэтические вечера в парижском центре «Эспас Пьер Карден», что рядом с Елисейскими полями. Там же выступал театр Ленком с пьесой Вознесенского «Юнона и Авось».